Ну и что, что тролль[СИ] - Д Кузиманза

Матильда не слышала своих мыслей и не могла ни на чём сосредоточиться. Кажется, она перебрала в выпивке, всё выглядит смешным и неважным. Но как заноза, словно камешек в обуви, что-то мешает и тревожит. Может быть, здесь слишком много симпатичных девушек?

— Поехали уже домой, — обратилась она к сидящему рядом за столиком кафе молодому мужчине, тому самому милому, дорогому, любимому, единственному. Но тот был занят разговором с другими, точнее они перекрикивались, наклонившись через стол. Матильда легонько толкнула его локтём, и, когда он посмотрел на неё, повторила:

— Я устала. Поехали отсюда.

Он улыбнулся. Хотя выпил столько, что кто-нибудь другой уже валялся бы под столом, по нему почти ничего не было видно. За это его тоже любила — за силу и жизнелюбие. Но главная привлекательность была в другом.

— А как объясним наш уход молодожёнам? — спросил он.

— Это твой друг, — она имела в виду жениха, а её приятель был свидетелем на его свадьбе. — Выдумай что-нибудь, — крикнула почти ему в ухо и соблазнительно улыбнулась.

Он извинился перед сидящими за их столом и пошёл искать свежеиспеченного мужа в этой толпе, где все перемешались. Невеста сплетничала с какими-то женщинами и на его вопрос только пожала плечами. Наконец нашёл бывшего жениха танцующим с какой-то длинноногой блондинкой.

— Извини, дружище, но мне срочно нужно уйти, — кричал ему. — Ещё раз всего наилучшего и счастья в семейной жизни!

Блондинка подмигнула ему, а друг понимающе кивнул и рассмеялся:

— Нет проблем! Спасибо тебе.

Когда вернулся к своему столику и кивнул Матильде, та сразу оживилась, схватила его под руку, и они вышли на свежий воздух. Уже были на стоянке машин, но спутница остановила его. Он хотел спросить, что случилось, она закинула ему руки на шею и поцеловала в губы. И не успел он её тоже обнять и прижать к себе, как Матильда выскользнула из его рук, засмеялась и пошла к машине. Он, тоже усмехнулся, скрывая досаду, но ускорил шаг, выключил сигнализацию и, как джентльмен, открыл дверцу Матильде, помог ей забраться на сидение рядом с водительским, захлопнул дверцу.

— Пристегнись, — обойдя машину и садясь за руль, посоветовал ей.

Она накинула на себя ремень, не застегнув: не любила ремни, и сейчас ей было не до того:

— Мои родители поехали на дачу до понедельника. Может быть, продолжим приятный вечер?

Он заулыбался шире, без лишних разговоров кивнул, и они выехали со стоянки. Матильда включила радио, которое отозвалось оглушающими воплями, напоминающими то, от чего они сбежали.

— Только не это! Не могу ничего найти.

Он нажал другую клавишу, на мгновение наступила тишина, которая сменилась негромкой, мурлыкающей мелодией

— Ты купил новую машину?

— Несколько дней назад взял у мамы.

Она улыбнулась:

— Обмоем тачку, да?

— Мы же едем, — усмехнулся и он, не отводя глаз от дороги: вот-вот должны были выскочить с тихой улицы на оживлённую развязку.

А Матильду вдруг охватила волнение и смутная тревога. Что-то она забыла… Сегодня такой суматошный день, всё время она спешила, всё время… да, именно время поджимало, столько дел она скомкала ради этого вечера с приятелем. Но оно того стоит, хватит мучиться романтической дурью и смотреть на мир сквозь розовые очки. Пора браться за ум, пора, как говорят, вить своё гнездо. Он любит её, видно невооружённым взглядом, поэтому всё побоку, главное, не подпустить к нему других таких же умниц!

Но что же она всё-таки забыла? Не то, чтобы важное, точнее, сейчас неважное…

— Ой! — вдруг вскрикнула она так, что он вздрогнул, но продолжала уже со смехом:

— Я даже не знаю, есть ли дома хотя бы минеральная вода и кусок хлеба! Остановишься возле какого-нибудь магазина?

— Прежде всего, возле цветочного, чтобы купить тебе розы. Ты любишь розы?

— О-бо-жаю! Ой, какой ты милый! — и в неожиданном, как недавно на стоянке кафе, порыве, она кинулась к нему с поцелуями. Момент был явно неудачный, он крикнул:

— ПЕРЕСТАНЬ! — но было уже поздно, именно в этот момент они вылетели из полумрака на ярко освещённое пространство.

Он успел заметить что-то чёрное краем глаза. Что-то мелькнуло слева и закрыло им дорогу. Матильда взвизгнула. Он стиснул зубы от злости и напряжения. Удар! Сильный толчок! Успел услышать треск своих рёбер, но больше ничего не услышал и не увидел.

Она же именно в этот последний страшный момент поняла, что такое она пыталась вспомнить…

Через некоторое время попыталась открыть глаза. Мелькали перед ними яркие огоньки иллюминации, словно всё ещё была в дискотеке. Хотела очнуться, открыть глаза, но они, как всё тело мучительно болели. А где он, он?

— Тише, тише, — услышала чей-то голос. — Уже вызвали помощь. Лежите и не двигайтесь, вы ранены.

Лежит? Ранена? Когда? А, они попали в аварию, да, да, да… Ей стало страшно. А что, если она умрёт? А что с ним? И почему она лежит, если ехала в машине?

Наконец смогла открыть глаза. Лежала недалеко от машины, видела приоткрытую искорёженную дверцу с выбитым стеклом, и безвольно свесившуюся руку. Это он? Он умер? И она умрёт?

Сейчас, перед лицом возможной смерти, всё начало менять свою важность, и в памяти Матильды всплыло нечто настолько ужасное, что она заговорила:

— Позвоните… позвоните… я назову номер… это важно…,

— Сейчас приедут, — ответил ей всё тот же голос. — Не волнуйтесь.

— Вы не понимаете… я должна позвонить доценту… это важно…

— Лежите спокойно, молчите, вы сильно пострадали!

— Да что тебе, жалко, — сказал другой голос. — Называйте номер, девушка!

Она торопливо пробормотала цифры.

— Что ему сказать?

— Скажите, что я ранена… и сразу же… дайте мне телефон.

— Хорошо.

От усилия она на время как будто потеряла слух, потом услышала бормотание. Кто-то держал над её ухом телефон.

— Матильда, что с вами? Вы меня слышите? Где вы?

— Подождите, я должна сказать… Я поменяла пароли в "Штурме"… Какой-то хакер лез… мальчишка…

— Какой мальчишка?

— Не знаю… он общался со мной, как мальчишка… Я поменяла пароли.

— Ничего страшного. Я…

— Вы не понимаете… я не записала… а теперь…

— Что не записали? — его голос сорвался.

— Пароли… я спешила… думала потом…

— Быстро назовите их!

— Не помню… ничего не помню… голова болит…

— А кто был в "Штурме"?

— Не знаю… По протоколу трое… или пятеро…

— Кто?

— У них же псевдонимы…

— Да-да-да… псевдонимы… Где вы находитесь?

— Не знаю… я попрошу, чтобы сказали… скажите ему…